Лифт пришел быстро и уже войдя в него и развернувшись, увидела Петра, стоявшего прямо напротив меня. Он стоял достаточно близко, всматриваясь мне в глаза, был вынужден слегка склонить голову. На мгновение потонула в этом взгляде, чуть насмешливом, игривом, обещавшем что-то запретное, волнующее. Нервно закусила губу, переведя взгляд на его губы. Они растянулись в ленивой усмешке. В горле встал комок, заставляя приоткрыть рот и глубже вдыхать, в надежде не задохнуться. Где-то внизу живота разливалась жаркая волна, наполняя томлением все тело. Захотелось плотнее сдвинуть ноги и заглушить неуместно проснувшееся желание.

Сзади зашел Миша, его высокая фигура отвлекла мое внимание. Глупое наваждение прошло и я еще больше на себя разозлилась. Чуть дальше шли остальные мужчины, но они не спешили и Петр нажал единичку на табло. Дверца закрылась, лифт медленно поехал вниз. Я не желала ничего говорить, хоть полнейшая тишина не шуточно напрягала. Чувства, оголенные до предела, остро реагировали на одного из присутствующих здесь мужчин.

Лифт остановился. Первым с него вышел Миша, слишком торопясь, возможно чувствовал напряжение, возникшее между нами. Я попыталась последовать примеру Миши и обошла как можно большим расстоянием Петра, в не слишком большой кабинке лифта это было сделать проблематично. Ставая на твердую поверхность фойе, ощутила неспешное, но уверенное касание большой мужской руки. Петр обнял меня за талию и уверенно повел в сторону выхода. Если сказать что это было для меня неожиданно — это ничего не сказать.

Вокруг сновали люди каждый по своему неотложному делу. Секретарь на ресепшене мило улыбнулась, кивая рядом идущему Петру. Да, я струсила, именно в ту первую минуту, когда он уверенно поставил руку мне на талию, струсила и не отбросила ее. А сейчас, на глазах у множества знакомых и не очень мне людей просто не хотела закатывать скандал.

Спина превратилась в сплошное нервное окончание, которое улавливало малейшее движение его руки.

Выйдя на улицу, он так и не убрал свою руку. Поток людей не прекращался. Нас догнали Виктор Андреевич с Володей и с удивленными лицами попрощались. Вот наверно именно их лица и читающееся там непонимание подтолкнули меня к решительным действиям.

Не дойдя нескольких метров до стоянки, отстранилась и уверенно убрала его руку со своей талии.

— Чего вы хотите? К чему весь этот спектакль?

— Всего лишь наладить отношения.

— Какие отношения? У нас и так хорошие рабочие отношения. Я бы сказала, даже очень хорошие, после всего, что между нами было.

— Марина, тебе нужно успокоиться и мы в спокойной обстановке поговорим.

Он попытался снова обнять меня за талию и подтолкнуть в направлении своей машины. Я отступила на шаг сжимая руки в кулаки желая сдержать рвущийся наружу крик. И на удивление получилось ответить более-менее спокойно.

— О чем поговорим? Нам не о чем говорить. Мы чужие люди, совершенно чужие. И вот такими стоит и оставаться.

— Ты злишься из-за той женщины?

У меня глаза распахнулись в изумлении. Какой женщины? Потом вспомнилась недавняя сцена, которую наблюдала через окно. Нет, саму сцену как-то даже забыла, а вот злость и ярость, наполнившая меня тогда, еще бушевала в крови.

— Мне нет дела до всех ваших женщин, Петр Васильевич. И оказаться на их месте не желаю. — Помолчала какое-то время, приводя нервы в более-менее спокойное состояние. — К чему все это, скажите?

— Что, Марина?

Он стоял холодный, сдержанный и только глаза выдавали бурю чувств бушевавшую внутри.

— Почему вы вдруг стали активно проявлять ко мне интерес? Встреча в кафе, вот эти объятия? Или скажете, что в кафе случайно со мною столкнулись?

— Не случайно.

— Тогда почему?

Он молчал.

— Хотите моего прощения? Совесть мучает, по ночам спать не можете? Так вот, я его вам даю. Прощаю, живите спокойно. Я давно уже выросла, все что было, пережила и отпустила. И вам того же желаю, Петр Васильевич.

Моя машина оказалось в нескольких шагах от нас. Подошла к ней, резко открыла дверцу, чуть его не пришибив, и так же резко и шумно хлопнула ею прямо у него перед носом. И даже если эта чертова дверца завтра отвалиться, ни на минуту не пожалею об этом поступке.

Он так и остался стоять на парковке. В голове мелькнула мысль случайно наехать ему на ногу, но вовремя остановила себя, это уже криминалом попахивало.

Если, из-за своей обиженной гордости он меня уволит, что ж так тому и быть. Не пропаду.

Глава 13

Ты ведь любишь только меня

И другого врятли полюбишь

Я любовь сохраню для тебя

Всеравно моею ты будешь.

Денис Букетов

Петр.

А у кошечки есть коготки! Такой я ее еще не видел. От школьницы смущенной девочки ничего не осталось. И эта ярость и огонь в глазах пробуждали совсем другие желания и никак не жалость и чувство вины. Они пробуждали страсть, огонь, будили инстинкт охотника.

Я усмехнулся в след удаляющейся машине. А ведь это было не что иное, как ревность. Мне все больше и больше начинала нравиться эта игра.

Оглянулся вокруг, почему-то с дурацкой улыбкой на лице. Витя с Володей усердно изображали увлеченный разговор. Миша так и сидел в машине на парковке, даже не заводя мотор, скорее всего, прислушивался к нашему разговору. Но меня их внимание не волновало, пусть видят — девушка меня заинтересовала. А привык добиваться поставленных целей, и сейчас моя цель она.

— Надеюсь о том, что Марина больше не свободная девушка вам уточнять не нужно? — Обратился к мужчинам, понимая, что они хорошо меня слышат.

Володя с Витей сразу же повернули головы в мою сторону. Мужчины постарше, более уверены в себе, Миша же, так и продолжал сидеть в машине, прислушиваясь к нашему разговору.

— Васильевич, девушка упертая, и судя по всему, ты ей не особо приглянулся, не боишься отказа?

— Андреевич, ты в прошлом месяце продал левую партию коньяка и не побоялся увольнения? — Мужчина неуверенно замер, в глазах затаился страх. Других подтверждений не требовалось. Он только что сам признал свою вину. — И как раз об этом нам с тобой стоит поговорить. Милости просим.

Картинно махнул рукой, показывая обратно на здание, развернулся и пошел в офис. Витя поменялся в лице после моих слов, но оправдываться и лгать не стал, медленно пошел сзади. Достойное поведение, несмотря на недостойный поступок. Об этой сделке стало известно только сегодня утром. Не хотел ставить в известность никого, пока сам с ним не переговорю, но его слишком смелое заявление вынудило действовать более грубо.

Моя упертая девочка придумала отговорку и на следующее собрание просто не пришла. Я вчера ее провожал с работы. Тайно и на расстоянии, но все же провожал и видел, что чувствовала она себя очень даже хорошо.

Ну что же, девочка моя, если рабочей обстановки и всех плановых встреч ты избегаешь, придется организовать что-то неожиданное. Опять решил воспользоваться помощью Сереги. Тем более те ее подружки на него здорово запали. Сам признавался, что уже порядком достали телефонными звонками. Предложил ему вытащить одну из тех девушек в ночной клуб. Ту, которая меньше болтала там в кафе. Если моя логика верна, то с болтливой девочкой Леной моя Маринка больше общаться не будет. И почему-то слово «моя» казалось таким естественным и главное верным. Я ни минуты не сомневался, что она будет моей. Для подружки встреча с Серегой была чудесным событием, поэтому условие взять с собой Марину и сохранить это в секрете, она выполнила без лишних вопросов.

Не знаю, как она ее уговаривала, но вот уже полчаса смотрю на них весело болтающих за столиком. Не спешу подходить, честно говоря, боюсь спугнуть. Пусть увлечется, расслабиться, пусть почувствует себя свободно, только тогда подойду. Серега предупредил, что задержится на какое-то время, поэтому и я не спешил подходить к столику. Боялся повторения ситуации в кафе — она может просто встать и уйти.